Моё имя Жанна, мне 24 года, рост метр девяносто семь сантиметров – верста коломенская.. Бесподобная блондинка, четвёртый размер груди, плоский живот, шикарная попка, длинные стройные ноги. И всё это вели-колепие упаковано в стильную одежду. Мужики на ногах устоять не могут, видя такую красоту. Комплексов по поводу своего роста не испытывала никогда. В школе меня мальчишки обзывали и вер¬стой, и дылдой, и калан¬чой. Но только так, чтобы я не слышала, потому что иначе такой кадр улетал с разбитым носом, а потом и выби¬тыми зубами. А если учесть, что я занималась каратэ и немного тяжёлой атлетикой, то желающих драться со мной было не так уж и много.

Эта история началась в начале января, когда в автокатастрофе погибла моя троюродная сестра, Анна с му¬жем. Их вольво протаранил пьяный шофёр на КАМАЗе, так что хоронили их в закрытых гробах. Анну я еле знала, не¬сколь¬ко раз встречала на больших семейных торжествах, типа 90-летие прабабки, с её мужем, рахитичным брю¬нетом вообще не была знакома. Поэтому можете представить моё изумление, когда по завещанию Анны с му¬жем опекуном их детей и распорядителем состояния, весьма солидного, назначили меня. Другим родствен¬ни¬кам в издёвку полагалось по пять рублей. Те, особенно со стороны мужа, попробовали поднять бучу, но к за¬ве¬щанию прилагалось меди¬цин¬ская справка о полном физическом и психическом здоровье. Попсиховав, родст¬венники разошлись. Остались адвокат, господин Зацепин, я и двое сирот – девушка лет 15 – 16, Наташа, и маль¬чик лет четырнадцати, а то и меньше, Михаил. Оба очень похожи, даже фигуры у них примерно одинаковы, с учётом пола, само собой…

-Вот тебе, бабушка и Юрьев день, - пробормотала я.

-Что? – спросил адвокат.

-За что это они меня так? – спросила я.

-Понятия не имею, - честно признался адвокат. – Мне сказали – я сделал.

-Ладно, до свидания, - я встала и посмотрела на деток: - Пошли что ли?

Ни слова не говоря, брат с сестрой пошли за мной. Мы вышли и сели в джип «GMC» - чуть ли не единст-венная машина, где мне не было тесно, и которая мне нравилась. Специально купила, между прочим, в такие долги залезла – страшно предста¬вить. Миша и Ната сели рядом. Пацану машина понравилась, а вот девчонка презрительно скривила носик. Я только фыркнула на это.

Следующие несколько месяцев прошли как в тумане. Надо было вникнуть в дела фирмы, что перешла ко мне по наследству. Уезжала я рано утром, а возвращалась поздно вечером. Надо сказать, что руководство фир-мы было не очень радо моей дотошности, правда, не мешали вникать, но и помощь не оказывали.

Единственными светлыми момен¬тами были встречи с Наташей, моей подопечной. Она меня провожала и встречала, готовила завтраки и ужины. Мне было интересно с ней беседовать. А то и просто сидеть и знать, что она рядом. Постепенно я к ней очень привя¬залась.. Когда же у Наташи вырезали аппендицит, я чуть с ума не со¬шла от тревоги. И тут я поняла, что влюби¬лась по уши в эту девчонку. Потрясением особым для меня это не бы¬ло, я и до этого знала, что более расположена к девочкам. Меня поразило другое: какой радостью вспыхнули глаза Наташи, когда она, очнувшись после наркоза, увидела меня возле своей кровати в больнице. Потом ей кто-то рассказал, что я проторчала в больнице всю операцию, а потом не отходила, пока Наташа не очнулась.

-Тётя Жанна, зачем же так! – с укоризной сказала девочка, хотя глаза говорили об обратном.

-Не возражай, солнышко! – шепнула я ей и чмокнула в ушко.

Через два дня я забрала Наташу домой и окружила заботой.. Мишка нехотя помогал, норовя при первом же удобном случае сбежать. Впрочем, Ната быстро шла на поправку и перестала нуждаться в чужой помощи. Меня это очень радовало.

Однажды в мае мне удалось вернуться с работы пораньше. Мишка где-то по обыкновению шлялся, а На-таша хо¬дила с печальным видом.

-В чём дело, девочка? – удивилась я, раздеваясь.

-Ты меня не любишь! – уперев руки в боки, сказала девушка.

-А с чего ты это взяла? - спросила я, садясь в кресло.

-Если бы любила, то так себя не вела! – выпалила Наташа. – Только гладишь и целуешь в ушко, носик, щёч¬ку! А мне этого мало!

-Ах, вот оно что… - сказала я. Схватив девочку за руку, я притянула её к себе и усадила на колени. – Ей хо-чется большего! – Наташа стала вырываться, но я не пускала. – А ты уверена в этом?

-Да, уверена! – перестав вырываться, девушка прижалась к моей груди. – Ну пожалуйста, Жанна! Я так те-бя хочу!

-Ох, Ташка! – вздохнула я.

Приподняв её лицо, я впилась в её губы поцелуем. Ахнув, она обхватила меня за шею и ответила со всем пылом. Минут десять мы целовались, забыв обо всём. Потом я подхватила девушку и понесла в свою спальню, не прерывая поцелуя. Как не навернулась по дороге – понятия не имею. Положив Наташечку на кровать, я стала раздевать её, целуя её тело. Девочка стонала, ахала, охала. Потом она начала с меня одежду снимать. Особенно её заворожили мои сиськи. Она их мяла, лизала, даже покусывала, играла с сосками. Судя по всему, некоторый опыт женской любви у неё был.

-Развлекались как-то с подружками, - подтвердила Ната на мой вопрос, - мне понравилось, я была не против и продол¬жить, но девчонки не решились.. Так всё и затихло. А потом я встретила ТЕБЯ!

Любили мы друг друга почти до утра. То бешено трахая друг друга, то медленно и страстно лаская. И никак не могли насытиться друг другом. Лишь в шесть утра мы, в конце концов, смогли с огромным трудом оторваться друг от друга. Собрав свою одежду, Наташа пошла в свою комнату.

2

Внезапно послышался звук удара и вопль Мишки:

-Шлюха! Потаскуха!! Сука!! – И новые удары.

Накинув халат, я выскочила в коридор. На полу лежала Наташа, а Миша, наклонившись, бил по лицу, ино¬гда пиная в бок и по животу. От моей оплеухи он улетел в другой конец коридора. Подхватив его за шиворот, я забросила его в подсобку, заперла дверь и вернулась к Наташе.

-Как ты, золотце?

У братца оказалась тяжелая рука: наливающийся фингал под глазом, разбитая губа, несколько ушибов. Об¬рабатывая побои Наташе, я думала, как наказать Мишу. Выпороть – с удовольствием, но не то. Посадить под до¬машний арест? Получше, но опять не то… То же самое и лишить… чего? Сладкого на третье? Очень смешно! А если… Я прищурилась и обдумала идею с другой стороны. А что, идея стоящая…

-Садись на диван, - сказала я Наташе. – Сейчас накажем твоего брата.

-Ты его выпорешь? – спросила она. – Отец часто это делал, но не очень помогало.

-Думаю, ЭТО наказание поможет, - усмехнулась я.

Кое-что приготовив, я пошла за провинившимся.

Михайло встретил меня злобным взглядом. Не церемонясь, я его ухватила за шиворот и потащила в зал. А чтоб не убежал, - мальчонка он шустрый, - связала ноги. Поставив перед диваном, я села рядом с Наташей и об¬няла её за плечи, она прижалась ко мне.

-Суки! – наконец, выдал Миша.

-Так, - сказала я. – За такие дела надо наказывать. И наказывать серьёзно. Поскольку на твоей роже не по¬я¬вилось и тени раскаянья, наказание будет длительным. Я сначала хотела ограничиться полугодом, но теперь, после этих «сук», увеличиваю его до года. – И Миша, и Наташа смотрели на меня с удивлением. – Итак, за то, что ты посмел поднять руку на сестру и девушку, ты будешь носить женскую одежду и вести себя соответствен¬но в течение года. За каждую провинность, в зависимости от тяжести оной, наказание будет увеличиваться от месяца до полугода. Наказание начинается немедленно.

У Наташи отвисла челюсть, Миша побелел:

-Это шутка?

-Я очень похожа на шутницу? – Достав пакет, я бросила его Мише. – Переодевайся! Живо!

Он развернул пакет и, бросив, отшатнулся. Там оказались старые вещи Наташи: трусики, лифчик, чулки с поясом, юбка, блузка.

-Чтоб я это одел?! Никогда!!

-Подними!! – я говорила негромко, но столь внушительно, что Миша, что-то злобно бурча, подобрал бро-шенные ве¬щи. – Хорошо. А теперь ПЕРЕОДЕВАЙСЯ!

И парень сдался. На наших глазах он, багровый от стыда и смущения, снял мужскую одежду и начал оде-вать девчачью.

-Давай поможем! – улыбнулась я Наташе.

Мне казалось, что и она, и её брат всё ещё считают это затянувшийся шуткой. Но я отступать не собира-лась. Раз я сказала год – значит, Михаил проходит девочкой год и ни секундой меньше. И точка. Он одел труси¬ки – я специально выбрала розовые, с кружевами, - потом я помогла ему застегнуть лифчик. Под нашими взгля¬дами он надел пояс и чулки, а потом юбку и блузку. Наташа даже принесла ему домашние туфли на низком каблучке.

-Очень даже ничего! – одобрила я. – Теперь небольшой макияж.

-Но… - попытался сопротивляться Миша.

-И как ты объяснишь гостю или кто там зайдёт, свой женский наряд? – ядовито поинтересовалась я. – Ска¬жешь, что ты извращенец?

Этим аргументом я его убила наповал. Михаил покорно дал себе накрасить глаза, губы, покрасить ногти на руках. Ногти у него были в ужасном состоянии. С маникюром пришлось изрядно повозиться. Волосы он носил длинные, так что парик не понадобился, просто расчесали и уложили по-новому.